Мне было шесть лет. Я была маленьким ребенком с круглыми щечками, который надувался от любви к самому себе. Именно тогда умерла моя бабушка. Я помню, у мамы слезы на щеках, я ее спрашивала, что случилось, а она отворачивалась, потому что была не в состоянии отвечать. Ей было больно. А потом меня за ручку взяла какая-то несносная знакомая, которая всегда страдала "фантастической часоткой языка", она ходила со мной, а потом привела в другую комнату. Там на столе был темно-бордовый гроб. И внутри лежал человек. Знакомая сказала, чтобы я внимательно посмотрела на бабушку, потому что я ее больше никогда не увижу. А я осматривалась кругом и не понимала, где же моя бабушка, куда мне смотреть и не понимала, что - вот она. И только через какое-то время я поняла, куда мне указывают смотреть (О себе: пункт 18) . Но я все равно не понимала, почему я ее больше не увижу. И не понимала почему она спит, когда вокруг столько народу, почему ее лицо выглядело несколько не естественно: настолько не естественно, что я ее не узнала. Я не понимала, почему мама плачет и почему все вокруг с грустными минами на лице (грустные, по-настоящему, не все, потому что не всех это касалось). Я не понимала, но впитывала эту обстановку, и мне становилось грустно. Постепенно я расплакалась. Но я все-равно ничего не понимала и лишь магнетическим взглядом смотрела на бабушку.
А поняла я все гораздо позже.
24 марта у нее был день рождения.
Мне многие говорят, что я чем-то на нее похожа. Она по своим занятиям и талантам была, как бы мы сказали, fashion designer. Всю жизнь жалела, что приехала в советский союз и мечтала, чтобы он развалился. Потому что не верила во всю эту чепуху.